| Предисловие.
Некоторые современные исследователи, обращаясь к изучению шиизма, подходят к нему как к некоему внезапно появившемуся в исламском обществе явлению, смотрят на него как на позднейший, со временем возникший в теме исламской "уммы" (общины) участок, и как на результат определенных социальных событий и общественного развития, которые, по их мнению, и привели к появлению особого идеологического и религиозного нароста на этом огромном теле, который в последующем, постепенно разросся и расширился. Однако сами исследователи, выдвинув данное предположение, разошлись в оценке тех социальных событий, а также в определении сущности указанного общественного развития, которые послужили основой формирования такого явления, как шиизм, представляющего собой особою часть исламского общества. Некоторые из этих исследователей полагают, что основой шиитской консолидации является пресловутая политическая деятельность Абдуллаха ибн Саби. Другие относят появление шиизма к эпохе правления халифатом Имама Али ибн Абу-Талиба (мир и приветствие ему) и к той политико-социальной ситуации, которую породили события той эпохи. Я полагаю, что всех этих исследователей и изыскателей к этому предположению (а порою и к убеждению) привело именно то ошибочное мнение, что шиизм является внезапно, со временем возникшим в исламском обществе явлением, и что шииты в начале Ислама были представлены незначительным количеством исламской уммы. И эта пресловутая истина внушила им веру в то, что "не шиизм" (отсутствие шиизма) было основным понятием в исламском обществе, и что шиизм, представляющий собою исключение, это внезапно, неожиданно возникшее явление, причины возникновения которого должны быть выявлены через изучение развития событий, противоборства и существующего в то время положения.
Однако, количественное множество и выдача желаемого за истину не могут быть основой различия и исключения из истины составляющих частей. Это, по крайней мере, нелогично. Выдача идей исламского не шиизма за истинный Ислам на основе количественной многочисленности (утверждений и предположе-ний) есть не более чем ошибка, равно как приписка шиитскому Исламу характера внезапно, неожиданно сформировавшегося явления. Это не стыкуется с природой идеологической и религиозной раздробленности. Очень часто мы становимся свидетелями идейного раскола даже в рамках единой религиозной миссии. Этот раскол происходит из-за разногласий в определении некоторых принципов и постулатов данной религии. И в количественном плане расколовшиеся части не всегда являются взаимноравными. Однако, обе расколовшиеся части единой миссии равноценны в своей основе и одинаково выражают суть миссии. И ни в коем случае не следует обосновывать наши представления об идеологическом расколе в рамках Ислама на основе количественного аспекта. Не следует привязывать шиизм, как реально существующее исламское движение, к словам "шииты" и "шиизм", принятым в качестве термина, употребляемого для названия определенной группы или блока мусульман. Дело в том, что появление терминов это одно, а рождение сущности или тезиса - это совсем другое дело. Если мы не находим слова "шииты" в языке, господствующем во время жизни Пророка (ДБАР) или после Его смерти, это вовсе не означает, что самой идеи, обладающей сущностью шиизма, тогда не было. Именно исходя из этой постановки вопроса мы должны и обязаны изучить проблему шиизма и шиитов и, ответить на два следующих вопроса:
Возникновение шиизма?
Что касается первого вопроса, о возникновении шиизма, то мы можем считать шиизм естественным последствием Ислама, представляющим собою тот тезис, который должен был претворить в жизнь Ислам, дабы сохранить его правильное поступательное развитие. Мы можем прийти к выводу об этом тезисе, основываясь на логике той миссии, которую возглавил Пророк (ДБАР), в силу природы самой миссии и в силу условий, через которые она прошла. Пророк (ДБАР) начал руководить революционной миссией, направленной на процесс полного, стройного преобразования общества, его законов и структуры, всей системы, всех ее ценностей и понятий. Этот процесс коренного преобразования был длинным и долгим, перекрывая все те огромные морально-этические водоразделы между джахилией (эпохой невежества) и Исламом - эпохой света и знаний. Эта миссия потребовала от Пророка (ДБАР) начать свою деятельность перекройки личности джахалии с ее превращения в истинно Исламскую личность, несущую новый свет, отбросившую все нечистоты джахилии и освободившуюся от прилипших к ней остатков и пережитков эпохи невежества и темноты. Великий руководитель смог осуществить процесс преобразования за короткое время, предприняв в этом направлении изумительные действия, шаг за шагом. Процесс преобразования общества должен был продолжать свой длинный и долгий путь, и после смерти Пророка (ДБАР), который почувствовал ее приближение еще до кончины и во всеуслышание объявил об этом в своей прощальной проповеди. Смерть не была неожиданностью для Него. Это означает, что у Пророка (ДБАР) было достаточно времени подумать о будущем своего святого дела, о его дальнейшем развитии после своей смерти, если даже не углубляться в связь Пророка (ДБАР) с Всевышним и в область божественного покровительства самой пророческой миссии путем Откровения. Исходя именно с этих позиций, мы можем сделать вывод, что в вопросе о будущем своей божественной миссии перед Пророком из всех был лишь один приемлемый путь, который Он мог выбрать (и выбрал).
ПЕРВЫЙ ПУТЬ
Он заключается в том, что Пророк (ДБАР) мог бы занять по отношению к будущему своей миссии совершенно негативную позицию, ограничиваясь тем, что при жизни Он исполнил свою роль, как в плане реализации целей, так и в плане определения направления будущего развития. Этим самым Пророк как бы оставлял будущее своей миссии возможным условиям и случайностям после пророческой эпохи. Однако, предположить такое отношение Пророка (ДБАР) к будущему Его миссии невозможно, потому что оно могло быть связанным с двумя положениями, ни одно из которых нельзя ожидать от Пророка (ДБАР). Первое. Пророк (ДБАР) мог бы предположить, что его пренебрежение и негативное отношение к будущему своего дела не будет затрагивать самого будущего, и что "умма" (община мусульман), которой он оставляет огромное наследие, способна распоряжаться им таким образом, что могла бы защитить эту миссию и гарантировать недопущение отклонений в ее развитии. Такое предположение совершенно недопустимо, потому что природа и характер положения исламского общества времен Пророка (ДБАР) отвергают эту версию. Дело в том, что миссия, в силу ее революционно-преобразующего характера, еще на самом начальном этапе пресследовала цель формирования уммы и выкорчевывания всех пережитков джахилийи. И если поле этой благородной борьбы осталось бы не только без лидера, но и без каких-то начертанных Им планов последующего развития, Ислам столкнулся бы со многими опасностями, возникающими как следствие (образовавшегося) вакуума. Это само по себе потребовало занятия Посланником (ДБАР) конкретной позиции, способствующей недопущению возникновения трений, как случайных, так и преднамеренных. И если бы Пророк (ДБАР) оставил арену боя за преобразования без предварительно разработанного плана, этим самым, пренебрегая своей миссией, то умма столкнулась бы с непредвиденными обстоятельствами, и ей без вождя и наличия предварительно разработанного плана действий пришлось бы взять на себя ответственность за заранее обреченные к провалу действия, связанные с реализацией миссии Пророка (ДБАР). Причем, умма должна была бы в этой ситуации действовать быстро, ведь вакуум продолжает существование в течении длительного времени. Быстрота действий в пустоте, с отсутствием не только лидера, но даже без определенного плана, приводит умму к нежелательному результату, столкновениям, наносящим по своему характеру немыслимые удары по самой идеологии.
Так, например, произошло после смерти Пророка (ДБАР), когда сподвижники растерялись до такой степени, что начали утверждать будто, святой Мухаммед не умер, якобы Пророки не умирают. Имеются, конечно, и другие опасности, связанные с недоработками пророчества и пророческой миссии. Эти опасности связаны с объективностью предпринятых уммой действий, с их соответствием сущности божественной миссии и с преодолением противоречий, которые были и возникают в душе мусульманина. Эти противоречия были связаны тогда с такими понятиями, как мухаджиры и ансары, как курейшиты и другие арабские племена, как Мекка и Медина. Имеются опасности, связанные с наличием скрытого в Исламе разряда людей, которые еще при жизни Пророка (ДБАР) строили против Него козни и которых священный Коран называет "мунафигун" (лицемеры). Если ко всему этому добавить огромное количество людей, которые приняли Ислам не от чистой души, а лишь благодаря его победе, то мы можем представить себе ту опасность, которую содержат в себе новые явления, находящие огромное поле деятельности в большом вакууме, возникшем в результате отсутствия покровительства лидера и руководителя миссии. Следовательно, опасность обстановки, сложившейся после смерти Посланника (ДБАР), не была чем-то заранее скрытым, неизвестным мудрому предводителю, который должен был заняться после Пророка (ДБАР) идеологической и религиозной деятельностью вождя. И Абу Бакр, не хотевший оставлять поле деятельности Ислама, якобы с целью гарантии его будущего и будущего власти, понимал эту опасность. Следовательно, и люди, побежавшие после смерти Абу Бакра к Омару и сказавшие ему "О эмир правоверных, если бы ты согласился на власть…", понимали эту опасность и страшились вакуума, появившегося после первого халифа. А ведь к этому времени, т.е. через 10 лет после смерти Пророка (ДБАР), божественная миссия уже достигла крепкой социальной и политической консолидации. И Омар предложил занять пост халифа шестерым, якобы исходя из чувства сознания опасности всеми ими. И если Омар не понимал опасность положения после смерти Пророка (ДБАР), то он не смог бы привести Абу Бакра к власти экспромтом и добиться принесения ему присяги верности под навесом племени Бану Саида в день "ас - Сагифы", а потом сказать, что "принесение присяги верности Абу Бакру было равносильно возгоранию фитиля пламени. Однако, Аллах миловал нас от этого зла". И если Абу Бакр не понимал всей опасности положения и необходимости быстрейшего решения вопроса власти, то он не стал бы оправдываться насчет той спешки принятия им власти и возложения огромной ответственности на свои плечи и говорить: "Я был вынужден принять власть, так как Пророк (ДБАР) умер, а люди были близки к джахилие, и я боялся, что они поддадутся искушению (возврата к идолам и отказа от Ислама), а сподвижники меня осудят". И если все это верно, то естественно, что основатель религии понимал опасность положения, связанного с будущим Его миссии лучше, чем кто - либо из Его сподвижников, и сознавал характер требований преобразовательной деятельности в "обществе, не так далеко ушедшем от джахилии", как говорил Абу Бакр.
Второе. Пренебрежение Пророком (ДБАР) к будущему своей миссии и ее судьбе, после своей смерти, можно было бы объяснить еще и тем, что Он, даже почувствовав опасность этому будущему, не пытался усилить позиции против опасностей, только потому, что Он смотрел на свою миссию с точки зрения своих личных интересов. Мол, пока я жив, я буду оберегать ее и пользоваться в своих интересах, а то, что произойдет после, меня вовсе не интересует. Приписать Пророку (ДБАР) такое потребительское, личностное отношение к своей миссии просто невозможно. Если даже отвлечься от того, что Он был Пророком, связанным с Господом Богом во всем том, что относится к Его миссии, если даже отвлечь Его от миссии, как лидера, как одного из посланников Аллаха, Вестника своей миссии, стремящегося во всем следовать указаниям Господа, ради этих указаний жертвующего всем до последнего вздоха, а обратиться только к самой жизни Пророка (ДБАР), то мы увидим, доказательством какого отношения к своему делу является вся история Его жизни. Даже находясь на смертном одре, когда болезнь вот-вот должна была одолеть Его, все заботы Посланника Небес (ДБАР) были связаны с запланированным им походом армии Усамы. Он даже в полусознательном состоянии говорил: "оснащайте армию Усамы, подготовьте армию Усамы. Пошлите, отправьте армию Усамы." Светлейший повторял это каждый раз, когда после очередной потери сознания приходил в себя. Этот интерес Пророка (ДБАР) к одной из проблем миссии даже перед смертью, в момент осознания Им своего конца, показывает, что миссия была главнейшей заботой Его Светлости. Так как же мы можем представить себе, что Пророка (ДБАР) не интересовало будущее своей миссии, и Он не планировал ее защиту от всевозможных ожидаемых опасностей? Одного лишь этого примера достаточно, чтобы опровергнуть и отбросить предположение о пренебрежении Пророком (ДБАР) будущим сделанного Им. Ярчайшим доказательством несостоя-тельности указанного предположения является и тот факт, который передается всеми достоверными суннитскими и шиитскими источниками хадисов (высказываний). Согласно этому факту, Пророк (ДБАР), почувствовав приближение своей кончины, сказал в присутствии людей, среди которых был и Омар ибн аль-Хаттаб "Дайте мне подлокотник и письменный прибор, я напишу вам письмо, с которым вы никогда не заблудитесь". Эта фраза благочестивого лидера, в правильности передачи и содержания которой все ученые единодушны, со всей ясностью свидетельствует, что Пророка (ДБАР) очень заботила будущая судьба Его миссии, и Он глубоко сознавал необходимость планирования в удержании исламской уммы от возможных отклонений с правильного пути, дабы защитить миссию от раздробления и расщепления. Во всяком случае, нельзя согласиться с предположением пренебрежения Пророком (ДБАР) будущим своего дела.
Другие материалы по теме
|